Русь и Орда
После ордынского нашествия в городах резко исчезают свидетельства языческих ритуалов. Исчезает языческое узорочье с женских украшений. Исчезают из городов деревянные идолы. Следы жертвоприношений коней и быков. Угасают последние крупные капища. Нет больше упоминания про выступления волхвов. Вторая культура Руси идет на спад, исчезает. Русское язычество окончательно превращается в религию сельских жителей или кое-где отдельных семей, среди городского населения.
Причины, по которым Православной Церкви ханы давали ярлыки, ясно обозначены в них самих. Это поддержка ордынской власти. Это помощь в захвате и удержании власти над Русскими землями.
Батый и его потомки застали на Руси две веры и сделали между ними выбор – выбор вполне естественный и осознанный. Потому что легче править и собирать дань с «раба Христова», и так привыкшего падать на колени и бить поклоны, а не с «Даждьбожьего внука», готового скорее разлучиться с жизнью и честью, даже молящегося стоя. И поняли ханы, что лучше иметь в союзниках россыпь одиночек, когда каждый родеит только о своем «спасении», чем сплоченные ряды родов-кланов язычников. Лучше для поработителей, но лучше ли для Руси?
Православная Церковь вволю использовалась развязанными захватчиками руками. За период монгольского господства она успела практически извести язычников – сознательных и последовательных (по крайней мере, во всех крупных городах).
Иван Данилович Калита – московский князь подписал с ханом Узбеком уговор о ратном единстве дружин и войск. Это соглашение было своего рода дань Москвы хану – кровавая дань (т.е. силой русского оружия, по сути, чужими руками, хан Узбек мог вершить любые злодеяния). Зато Калита этим уговором спас Москву от разорения. И это ничего, что княжеское войско было брошено против своих же соотечественников, зато Москву хан Узбек обошел стороной.
Православная Церковь за века ига так и не выкупила ни одного пленника. Ни одного!
А. Плотнов. Перед Куликовской битвой.
Наследники хана Батыя грызутся меж собой, как собаки, убивают друг друга – им мало власти. Разные мании владеют их умами, они развращены легкой жизнью и безнаказанностью. Орда уже не та. Одиночные мурзы и турзы – удельные князьки начинают искать себе более мудрых и разумных властителей. Они понимают, что значительно выгодней служить русским князьям , как ни погляди – и слава и добыча, и надежность – по крайней мере на Москве князья друг друга не режут, как скот, не травят напропалую, как Великие Ханы Чингизиды.
Наступает переломный момент, когда татаро-монгольские улусы во главе своих мурз нанимаются к русским князьям и посадникам в наймиты, образуя малые вольнонаёмные боевые дружины «специального назначения».
Их ятаганы больше не подымаются против русского народа. В Московию приходят служить и присягают на верность князю три прославленных военачальников Орды вместе со своими темниками – ратниками. Их имена: Ждан, Будимир и Яромысл. Не самые татарские имена, правда? Давайте внесём этих странных «татар» в копилку добрых дел Ариев для нашей единой Родины. Позже, со стороны Средней Азии к Москве подойдут военноначальники Ярослав и Огневед со своими войсками и примут так же присягу московскому князю, встав под его знамёна.
Сошлюсь на глубоко мною уважаемого Льва Николаевича Гумилёва – в одном из своих сочинений он упоминает о существующих сведениях про то, что в гвардию Великого Хана в Каракоруме входили 12000 руссов – Дарийцев. Им принадлежал целый надел земли в Монголии возле пустыни Гоби. Где бы ни было их пристанище ушедших далеко от отчизны Святорусов и Руссов их, несомненно, всегда тянуло к родной земле, к её священным рощам и источникам, к могилам пращуров. Под знамёна московского князя возвращались их сыны и внуки, возвращались на родную землю. Они формально для всех были «татарами», - кем ещё могли быть личные охранники Великого Хана? Но при этом они носили славянские имена.
И так мурзы со своими улусами переходят на сторону московского князя. Дело – то вполне обыденное с одной стороны: рыба ищет, где глубже, а человек где лучше. Некоторым было настолько всё хорошо, что об Орде забывали напрочь. Такие «всем довольные» татары не брезговали принимать православие. Почему бы не сделать шаг к улучшению и сближению отношений. Крестились в православную веру, да служили. Кстати среди таких татар были Ротай, Бедырь, Порхач и Битюг – основатели дворянского рода Кайсаровых, потомок коего – Андрей Кайсаров написал в 1803 году труд «Славянская и Российская мифология».
Нам часто задают один и тот же вопрос: «Получается, что арии изначально служили завоевателям. А на Куликовом поле свободу Руси добыли благословение Сергия Радонежского да подвиг монаха Александра Пересвета. Так, где ж были Арии? И были ли они вообще?
Как это ни покажется удивительным – на Куликовом поле половина войска Дмитрия Донского и состояло из Свято-Руссов и Расенов, то есть Ариев. Да, и с Сергием Радонежским и двумя братьями – Пересветом и Осляблей не всё так ясно и просто, как кажется. Сейчас объясню – кто-нибудь вообще обращал своё внимание на тот факт, что Дмитрий великий князь отравляется испрашивать на решительную битву с врагом веры и отечества у игумена затерянной в лесах обители, чуть ли не скита даже? Странно ведь, что ни говори. Это примерно одно и то же, как если бы в Великую Отечественную Войну маршал Жуков отправился за инструкциями и одобрением своих действий к секретарю колхозного райкома. Мягко говоря, очень странно. А где, позвольте спросить, более высокая церковная иерархия? Где митрополит? Где епископы? Почему они не благословляют московского князя на защиту «Веры и Отечества»? дело в том, что Дмитрий Иванович на момент битвы находился в серьёзной ссоре с митрополитом – болгарином Киприаном, фактически князь был отлучён от церкви. И по сему – никто из церковных иерархов его попросту не принял.
Это уже после Куликовой победы, Киприян примирился с Дмитрием – победителей не судят. К слову сказать, Киприян занял свой пост при сопротивлении Дмитрия, пытавшегося провести на митрополичью кафедру своего духовника Михаила – Митяя, и не без помощи Сергия. Будущее показало, что Дмитрий был целиком прав, не доверяя византийскому ставленнику. Когда уже после Куликовской битвы к Москве подошёл Тохтамыш, Киприян на которого отправившийся собирать войска князь оставил столицу, поступил совсем как архипастыри в 1237 году – он сбежал. Тогда Москву защищал и погиб литовский князь Остей. Сергий, в общем-то, не благословлял. В ранних житиях сказано, как пустынник долго уговаривал князя поклониться Мамаю, поднести ему дары. И только потом выговорил нечто среднее между благословением и предсказанием – мол, если пойдешь на Мамая в великой силе, то победишь.
Далее ещё более занимательней. Войско Дмитрия стояло на Куликовом поле так, что первый удар ордынцев Мамая приняли на себя дружины пришедшие зимой 1379,1380 годов на службу к Дмитрию – литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовича. Сами князья крещеные, но судя по именам в первом поколении. Белорусское Полесье входило тогда в состав Литвы. Итак, впереди всех в «сторожевом полку» в авангарде находились литовцы, в большей своей степени язычники. Литва вообще в христианство обращалась тяжело и медленно.
Далее идут таинственные, не называемые по именам князья Белозерские. Их 12 человек, войско их соответственно из Белозерья. Белоозеро крестили не ранее XIV столетия. Дело всё в том, что река Шексна, впадающая в Белое озеро имеет обширный пойменный луг, который в то время был малопроходимым болотом. Среди густых рощ и бора испокон жили Расены. И именно они, а ни кто другой откликнулись на призыв Великого Князя Дмитрия. Собрались и пришли в сборную рать, встав по воле Дмитрия Ивановича в «чело» - передние ряды Большого полка.
За князьями Белозерскими стояли «москвичи» - жители Московской земли. И что же?
«Москвичи же мнози небывальци, видевшее множество рати татарской, устрашишася и живота отчаявшася, а иным на бегы обратишася».
Не отошли с боем, как литовцы (литвины) не стояли насмерть, как Расены Белозерские, а испугались и побежали.
А представляете, чем бы закончилась битва, если бы не Дмитрий Боброк. Кстати воевода
Боброк был литвин по национальности. Он был выходцем с Волыни, а та в те времена была землёю Великого княжества Литовского и Русского. Более скажу – воевода – литвин ещё и ворожил князю, ещё не прозванному Донским. По волчьему вою, заре и «голосу земли» Боброк определяет исход грядущего сражения. Так вот, именно он, этот ведун – воевода, в тот момент, когда дрогнули и побежали под натиском Мамаевых полчищ православные москвичи, спас битву, спас Русь, вылетев с засадным полком из дубравы, где хоронился до времени.
Боброк потом, уже после Куликова поля, вернётся на свою родину и погибнет, сражаясь с татарами на Ворскле, под знамёнами литовского князя Витовта, ещё не крестившего своих подданных.
Как видим, литвинам-язычникам с Ариями Белозёрскими принадлежит немалая роль в Куликовской победе. А как же монахи Ослябля и Пересвет?
Да, я понимаю, у вас была школьная программа, всё было упрощено и стилизовано под старинное русское православие – где русичи все одинаково полны веры в Христа и надежда живет в них на победу. Вы, наверняка помните образ благословляющего князя на бой с ордою Сергия и Пересвета с Ослаблей в рясах, скуфейках. Или просто Персвет, несущийся на бой с закованным в железо ордынцем Челубеем. А вы не пробовали вчитываться в летописи?
Все эти картинки в воображении развеиваются тут же. Вот только стоит повнимательнее вчитываться в источники.
Житиё Сергия Радонежского хранит полное молчание про братьев - богатырей. А это уже, что называется ни в какие ворота...Что ж, как игумен собственноручно окучивал - это важно, а что на бой с татаро-монголами двух парней из монастыря послал «за веру христианскую, за землю Русскую» - так это ерунда. Проходная деталь, о которой и позабыть не грех? Ведь, согласно первому описанию битвы – «Задонщине», Сергий возложил на обоих братьев – схимы. Современному человеку трудно понять, что здесь такого необычного. Однако здесь всё необычно. Церковь именуется воинством Христовым и как в армии в ней есть своя субординация. Схимник, иначе говоря, схимонах – одно из высших званий этой армии. С самого начала пойдём: 1 – послушник, 2- года через три – рясофор (после пострига) 3 – просто монах, 4 – иеромонах, 5- схимонах. Прочувствовали? Поверить, что простому послушнику, только что пришедшему в обитель вдруг дали схиму? Это всё равно, что лейтенанта за какой-то подвиг произвели сразу в генерал-лейтенанты. Такого быть не может. Более того скажу, по законам православной церкви ни священник, ни монах – под страхом смерти (отлучения от церкви) не имеют права брать в руки оружие, хоть даже для защиты собственной жизни. Бывало в нашей недалёкой истории, когда полковые батюшки рядом с солдатами шли на вражеские редуты – за что им честь и хвала – но, в руках у них в этот момент был только крест, которым они воодушевляли на битву православное воинство, который прикладывали к губам умирающих. Только крест оружие священника и ничего более. То есть Сергий Радонежский не отправлял ни сечу, ни Пересвета, ни его брата.
Вот, что нам говорит о Пересвете и Ослябле «Задонщина»:
« По её строкам выходит, что Пересвет «злаченым доспехом посвечивает, булавой поигрывает». Вот вам и все сказки про рать, скуфейки, схимы…. Правы были советские художники Авилов и Константин Васильев, изобразивший Пересвета в доспехах русского богатыря.
Авилов Михаил Иванович. Поединок Пересвета с Челубеем
В самом раннем варианте «Задонщине», хранимой в Кирилло-Белозёрском монастыре, говорится о Пересвете: «Хоробрый Пересвет поскакивает на своём вещем сивце, свистом поля перегороди». Хорош смирный инок? Дальше – пуще: Пересвет призывает ратников: «Лутчи бы есмя сами на свои мечи навертлися, нежели от поганых полонённым» - Пересвет призывает к самоубийству перед выбором плена и унижений.
