Воин Жаромил.
В год, когда я встретил свою двадцатую весну, мой дед отвёл меня к Воину по имени Жаромил. Учиться должен был у него ратному делу.
Это был статный мужчина с гордой выправкой ратника – поединщика. Загорелый, с чёрными пышными волосами, его серые зоркие глаза светились умом и остротой мышления. Жаромил был силён и прекрасно управлялся с любым оружием, предпочитая всё-таки всему остальному короткий киммерийский меч.
Таких как я в учениках-оруженосцах у него оказалось 12 человек. С каждым Жаромил знакомился лично – давал в руки меч или топор, или копьё и предлагал убить себя. Если бы это у кого-то было результативно, то победитель получил бы всё имущество Жаромила. Свою попытку я вспоминаю со стыдом. Я понёсся на него как свирепый бык, с мечём в правой руке, но что произошло потом – не осознал. Каким-то образом я перелетел через Жаромила и грузно шлёпнулся позади него на землю, выронив меч во время своего полёта. Жаромил подошёл ко мне, нагнулся и сказал: «Твоя атака была правдива, я предугадал её и обманул тебя. Я буду учить тебя хитрости и ловкости».
С этого дня начались дни тяжёлых, изнурительных тренировок. Я учился в охотку, прежняя моя жизнь была жизнью воина. Я креп и мужал, мои знания приумножились.
Жаромил часто водил нас в лес, где мы доказывали своё мастерство, скрытно передвигаться, лазать и прыгать по деревьям. Он водил нас в малые «набеги» в соседнюю общину, где мы должны были достать скрытно какую-то вещь и не попасться никому «в полон». Это было очень трудно и не всегда что-либо нам удавалось. Тогда Жаромил на собственном примере показывал, как надо это делать, а потом объяснял где и что мы сделали не верно. Это был терпеливый и мудрый учитель и наставник, а ещё это был талантливый Воин. Его учение по поводу военного столкновения было простым: «Не щади тех, кто хочет тебя убить. Их умысел противоестественен, убивая их, мы являемся живым Балансиром. Воин живёт по Законам и в бою помнит о них всегда».
Настало такое время, когда в нашу Общину приехали Князья двух славянских родов Голунян с просьбой дать им Воинов для совместной обороны от хищных и ненасытных Говойтов (готов). Говойты приходили небольшими отрядами по 40-60 человек, в бой они шли всегда под началом своих собственных вождей, но беда была в том, что эти мелкие отряды вливались в один большой поток и, гонимые волею одного верховного правителя, сметали всё на своём пути.
Собралось Вече, на котором единогласно решили воинов Голунянам дать. Наших воинов должен был вести Князь – Ратоборец (воевода) по имени Жаловсерд.
Жаромил собрал нас 12 человек – своих учеников и попросил нас сделать свой выбор – идти с ним против Говойтов вместе с дружиной Жаловсерда или нет.
Я пошёл, пошли и остальные за Жаромилом, возможно на смерть (мы не были тогда столь искусны).
Дружина Голунян насчитывала вместе с подростками от 16 лет, кончая седыми стариками до 80 лет, всего – 96 человек, а вооружена была – «кто во что горазд».
Такое воинство возможно и одолело бы небольшой отряд Гойвотов, но против 300-400 человек была бессильна.
Дружина Жаловсерда насчитывала ровно 100 человек. Я не мог назвать себя «воином», но и я был в этой сотне и считался «Воином».
Жаловсерд поделил наш «полк» на 3 части:
1. 40 воинов под свою команду.
2. 40 воинов под команду моего отца Угрюмора.
3. 20 воинов под команду Жаромила
Наша двадцатка (неопытных молокососов) пошла на усиление дружины Голунян, которые укрылись в своём граде-крепости за бревенчатым тыном, готовые держать оборону при штурме.
А Жаловсерд и мой отец, разделившись, повели свои отряды далеко прочь от града, каждый в свою сторону.
Археологическая справка:
Недавно проводились раскопки в том месте, где раньше стоял град-крепость Голунян, которые организовала группа энтузиастов - археологов. Возглавлял эту группу Арбунов Михаил Васильевич - профессор исторических наук.
Жаромил с насмешкой смотрел на нас, подтрунивал над нашей серьёзностью и «изображением матёрых Воинов». Четверо суток мы ждали нападения, но ничего не происходило. И тогда наш наставник сказал: «Сраженья здесь не будет».
На шестые сутки (мы поочереди меняли своих товарищей у стен града), ранним утром в туманной дымке, мимо наших укреплений проскакала рыжая лошадь без седока. К нам подошёл Жаромил и сказал: «Всё кончено. Собирайтесь. Никакого сражения здесь не будет».
И всё было так, как он и сказал.
Мы спешно собрались, ближе к полудню наша двадцатка покинула град Голунян. Жаромил шёл впереди, нисколько не беспокоясь ни о нашей, ни о своей безопасности. Так мы промаршировали часа два к ряду.
Хочу сказать и пояснить – никаких дорог не было и в помине. Мы шли лесом, лугом, перелеском, напрямую сплоченной ватагой. Жаромил был критичен и насмешлив, в его глазах мы были все дуболомы и свистоплясы – балбесы, проще говоря.
Мы вышли на большую поляну - там, в разброд ходили, нагибаясь к земле, воины Жаловсерда и Угрюмора, они что-то собирали. Подойдя ближе мы, ученики Жаромила остолбенели. На поляне среди травы везде лежали мёртвые Говойты, а наши воины, наклоняясь, подбирали свои стрелы и оружие павших. Чуть в стороне, на кочке у кромки леса сидели пятеро полонённых вождей Говойтов. Их лица были непроницаемыми масками. Они сидели, молча и внимательно следя за всем происходящим на поляне. Наши воины на полоняников не обращали никакого внимания. И когда наша дружина тронулась в обратный путь – эти пятеро так и остались сидеть, связанные кожаными ремнями на кочке.
Впоследствии я узнал, как дружинники разгромили лагерь Говойтов. Воины с двух сторон подошли ночью и прицельным огнём из луков расстреляли сидящих у костров (как мишени в тире). Когда началась в лагере сумятица и паника – наши лучники стреляли бегло (по готовности), сваливая на землю любого стоящего на ногах.
В минуту лучник выпускает до 10-ти стрел. Дружине в 80 человек ничего не стоило уничтожить лагерь Гойвотов численностью около 200 воинов. Так воевали Свято-Русы. Вождей Говойтов осознанно взяли в полон, связали и бросили на произвол судьбы. У них будет время подумать над своими ошибками, пока русский лес не приберёт их в свои кладовые.
